С наступлением Нового 2003 года стартовала новая предвыборная кампания в Госсовет Республики, глав муниципальных образований и в Советы этих образований.
У большинства избирателей сложилось скептическое отношение ко всякого рода выборам, т.к. каждый раз и свои, и заезжие кандидаты «под завязку» кормят избирателя обещаниями, однако, будучи избранными, получив заветный мандат, забывают о своих обещаниях. Не брезгуют некоторые кандидаты и прямым подкупом, что повторяется и в нынешней кампании.
Вместо обещанного всяческого улучшения продолжается ухудшение жизни, хозяйства разваливаются, все дорожает, безработица прогрессирует, и, как следствие, продолжается моральное разложение общества.
Беда наша в том, что каждый раз мы выбираем человека более или менее устраивающего нас, а не программу, которую кандидаты и не публикуют, ограничиваясь обещаниями улучшения во всех сферах нашей жизни.
Я считаю, каждый кандидат обязан опубликовать свою четкую программу и пути ее осуществления. Эта программа после избрания должна быть вывешена с портретом избранного на видном месте в помещениях местных администраций. Мы должны выбирать не хорошего человека или начальника, как это делалось до сих пор, а программу, которая действительно устроит нас на данный период. Нам нужен слуга, который действительно будет служить нам, избирателям, защищать наши интересы, а не свадебный генерал или человек, стремящийся к власти в личных или корпоративных интересах, что чаще всего случается.
В 80-х годах прошлого года «Учительская газета» на своих страницах вела рубрику «Если бы директор был я…». Своим видением проблем школы делились учителя, родители и даже учащиеся. Очень много интересных и полезных решений было напечатано в этой рубрике, которые использовались в работе школ и детских учреждений.
Мне кажется, весьма полезными были бы рубрики в районной газете: «Если бы я был депутатом», «Если бы главой администрации был я».
Так вот, если бы главой администрации был я, главной задачей поставил бы избавление трудоспособного населения от искусственно создаваемой безработицы и предоставление возможности людям зарабатывать на жизнь самим. Для этого вместо долгое время агонирующих колхозов на их базе создать машинно-технологические станции под «крышей» Минсельхозпрода Республики. Основная цель данного предприятия - прием и переработка сельхозпродукции (молока, мяса, картофеля и т.д.), транспортные услуги, кормозаготовка, лесопиление, зооветуслуги, заготовка дров и другие виды работ для нужд учреждений и крестьянских хозяйств на условиях предоплаты. Вокруг МТС на основе прямых договоров смогут кооперироваться крестьянские и фермерские хозяйства.
Такой опыт уже есть в нашей республике, и оправдал он себя и после гражданской войны, когда в деревнях были созданы машинные товарищества.
Если сейчас работа в крестьянских хозяйствах не дает стажа работы и права на получение пенсий, то сдача сельхозпродукции на основе коопераций с МТС будет обеспечивать и то, и другое. В Республике принята Программа развития рыбного промысла и рыборазведения. Район имеет возможность обеспечить работой значительное количество мужского населения по данной программе. Условия для этого в районе имеются. Район располагает уникальными водоемами, которые, начиная с 60-ых годов прошлого века, в связи с программой тотальной охраны рыбных запасов были исключены из хозяйственного оборота. Но место хорошее пустовать не любит. На этих водоемах расположили свои базы отдыха сильные мира сего. Нефтяники построили свою базу на уникальных Волочанских озерах. В 50-е годы все промысловые водоемы были в хозяйственном обороте. Рыбный промысел вели заготконтора, орсы пароходства и леспромхоза, колхозы. Лов вели даже на водоемах соседних районов, а с августа выходили на Печорские тони. Неводный лов не прекращался и зимой. Рыбзавод для вывозки рыбы содержал стадо оленей. Так что все это было, и живы еще те, которые занимались рыбным промыслом. А вот рыборазведение для нашего района дело новое. Но занимаются же нарьянмарские колхозы разведением сиговых и доказали, что дело это выгодное.
Требует участия главы и организация производственного предпринимательства в районе. Кустарными промыслами могут заняться местные мастера, просто им надо помочь в организации. Такие изделия как бочки деревянные, хозинвентарь, бытовая мебель, сани-дровни, лодки деревянные пользуются постоянным спросом.
Я думаю, возможно решение проблемы и лесных поселков. Если нет возможности войти в холдинг с Сыктывкарским ЛПК или в другие крупные преуспевающие лесоперерабатывающие предприятия Республики, то надо искать потребителей в России. Рядом безлесный Ненецкий округ, Черноземные области и Юг России тоже нуждаются в лесопродукции. Лесозаготовки необходимо совмещать с лесопереработкой. Пиломатериал, строительные конструкции всегда пользуются спросом, не говоря уже о том, что в Российских условиях всегда имеется спрос на деревянные дома. Можно наладить выпуск коттеджа из бруса. В этом году Юг России в связи с наводнением мог бы закупить тысячи таких домов. А в России каждый день то наводнение, то землетрясение, то пожары. Такое производство, скорее всего, поддержит МЧС России. Надо действовать, искать, договариваться, предлагать, создать марку, которая будет внушать доверие потребителю. Законам рынка нет альтернативы, только почитание и точное их исполнение ведет к успеху.
С обеспечением человека возможностью работать и зарабатывать будут решены многие другие проблемы, порожденные безработицей. Поэтому на данный период решение этого вопроса я считаю наиглавным. Человек, почувствовав свою нужность и уверенность в завтрашнем дне, обретает чувство хозяина – гражданина.
А. Витязев, пенсионер, |
Так уж устроена жизнь: люди приходят в эту жизнь и уходят в мир иной. Одним Господь отмеряет жизнь короткую и яркую, другим длинную и неспешную, на первый взгляд.
С царственной осанкой с неспешным шагом идет по жизни, неся свой жизненный крест, Екатерина Андреевна Терентьева. Отличается она своим добрым лицом, мягкой речью. Всегда улыбающимся голосом. Да, да, улыбается не только лицо, но и голос. Немногословна, в ее речи тесно не словам, а мыслям. Привычно внимательно слушает она собеседника. Екатерина Андреевна о себе говорит мало. Случайно я узнала, что она написала книгу о своей жизни. Спасибо Екатерине Андреевне, доверила она мне свои бесценные записи, прочитала я их с великим интересом.
Не ведаю я, получится книга или нет по строгим литературным канонам, но безыскусное повествование о себе, своих близких и любимых людях, о родне, о времени, которое ушло безвозвратно, об ощущении того времени, о событиях, происходивших в нашем Крае, районе и касающихся Екатерины Андреевны, весьма поучительны. В записях нет патетики, почти нет обобщений и выводов. Идет простое хронологическое описание событий, пропущенных через сердце и душу и оставшихся в памяти.
Она пишет: «Так уже давно хотелось написать о своей жизни – сначала в семье крестьянина, а потом как учительницы сельских школ. Но по какой-то причине все откладывала… Родилась я в семье малоимущего крестьянина, всегда отмечавшего свое состояние как «бедняки», в 1919 году 24 ноября. 8 декабря именины Екатерины, и меня назвали Екатериной. Тогда это воспринимали как имя императрицы Екатерины II, и мать всегда говорила, что богатые женщины смеялись над бедной женщиной, назвавшей свою дочь Екатериной».
В семье своей Екатерина была младшей и была любимой дочерью и сестрой. «… Мать красива, невысокого роста, славилась речью хорошей, училась в школе и была очень грамотна. Письма писала всегда на русском языке красивым каллиграфическим почерком, грамотно и содержательно». Мать была интересной рассказчицей, и судьбу ее дочери знали хорошо.
«Раньше на крестьянку наваливалась тяжелая работа: держали скотину, сеяли хлеба, лен – для одежды, коноплю, горох и все овощи: капусту, брюкву, картошку. За ними нужны были руки, работали с восходом солнца и заканчивали затемно. А сколько возни было со льном: выдергивали с корнями, вымачивали в воде, на солнце, затем теребение, зачесывание и беление этих полотен, сначала на снегу тающем, затем на зеленом лугу. Это было мучение, доставалось и нам, детям…». Ее мама много лет проработала и в сельхозартели, и в колхозе.
«…Тяжелый труд, бесконечные заботы рано подорвали ее здоровье, она заболела, и через год ее не стало. Ей было всего 57 лет, шел 1936 год, октябрь». Екатерина Андреевна только-только перешла на II курс пединститута. «Когда мать отпевали, мы с сестрой даже в церковь не заходили, нельзя было, нас так воспитывали, осуждали за веру, сестра уже состояла в комсомоле, а я – студентка. Нельзя! Куда там! Как и везде по всей Руси великой, в 20-х годах прошлого столетия «были гонения на церковь». А семья жила в селе Иб Сыктывдинского района, в деревне Вичкодор, а дом стоял рядом с храмом, и уже тяжелобольному отцу дали службу – сторожить храм. Хоть и мала была, но жизнь приходская хорошо запомнилась. «В ночь на пасху люди обычно стоят Всенощную, служат в храмах, а хозяйки ночью пекут, жарят, варят на утро – на Пасху; после долгого поста наконец можно было в Пасху наедаться вкусной пищей. Когда у мамы все было сготовлено, мы с ней пошли в церковь на время выхода людей из церкви – на Крестный ход, чтобы обойти с молитвами, пением вокруг церкви – это обычай…».
Помнит Екатерина Андреевна, как навстречу шли толпой люди уже с другой идеологией, и помнит страх, который закрался в душу девочки при виде этой толпы… Помнит и как сначала разбивали стекла и грабили храм, а потом его закрыли.
Организация новых коллективных хозяйств в 1929 и тридцатые годы с памятной 58 статей не обошли семью.
«До 1929 года мы были единоличниками, имели свое хозяйство. Сеяли рожь, ячмень. Пшеница не вызревала, да и узнали мы о ней позже, уже в колхозе. Сеяли овес для лошадей. Были свои луга, где заготавливали сено. С малых лет пришлось всем трудиться в поте лица. Даже меня заставили жать. Дадут норму 10 снопов, и трудишься, режешь пальцы, мозолишь руки. Для поощрения детей иногда в ячмень вместе с зерном при посеве бросали немного зерен гороха. Какая же была радость, если на твоей полосе встретится такой аппетитный зрелый куст гороха! Тогда и работается лучше!». Нужда заставляла искать работу и на стороне.
«Братья много трудились, очень много. Егор (старший брат) был даже смолокуром, ходил далеко в тайгу… Еще пешком ходили на Урал, на заготовку угля для каких-то заводов. На моей памяти дважды они ходили на заработки туда.
Заканчивались осенние работы, зимой собирались в бригады небольшие и отправлялись в путь. С собой надо было брать все: еду на дорогу, топоры, пилу, одежду запасную. Путь дальний, загружали все в санки и тащились пешком…
К весне возвращались домой. Нас в деревне называли «зимогорами». Я понимаю так: «зимой до гор». Весной все ждали их возвращения, один раз нам с сестрой привезли чулки и сандалии. Чулки настоящие, мы их называли «роч чулки». Мы же носили чулки либо шерстяные, связанные матерями, или вязаные из льняных ниток… В другой раз привезли нам платки головные, обычные – хлопчатобумажные, но с красивыми цветами. А радости-то сколько было! Но в основном радовались продуктам, которые закупали там и привозили для семьи: мука белая, сахар, чай, всего понемногу. Много, наверное, не зарабатывали, да и самим надо было есть, пить, одеваться, обуваться. Труд был, конечно, тяжелый. Валили деревья, пилили на поленья и сжигали их в кучах с небольшим доступом воздуха, получался твердый древесный уголь, который использовался для доменных печей…».
С большим юмором и тактом описывает Екатерина Андреевна историю любви и женитьбы своего старшего брата и свою эпопею поступления в пединститут в 1935 году. Годы учебы в институте, отсутствие общежития, голод и холод, и страх: «…Я продолжала учебу, училась с самого начала во вторую смену с 14 до 20 часов. Вечером ходить по городу было страшно, тем более по ул.Интернациональной. Тогда она была чуть ли не окраиной, это теперь она в центре города…».
Воспоминания интересны даже бытовыми моментами: как питались студенты, ценами на продукты питания. Килограмм «царь-рыбы», жирной сочной семги, стоил 18 рублей, а стипендия – 25 рублей. Как одевались и как модничали, молодость всегда молодость. «Одевались бедно. Серое пальтишко, сшитое, когда я училась в школе, стало мало и обтрепалось. Я отдала его в красильню, выкрасили его в черный цвет. Я отрезала подол, сделала жакет с поясом, рукава удлинила манжетом и форсила в этом жакете зимой и летом…».
Но вот институт закончен, получен диплом и путевка на Крайний Север в Ижемский район. Описание дороги занимает несколько листов. Мне это показалось очень поучительно, хотя бы для сравнения.
«… Выехали из города (Сыктывкара) на пароходе до Вогваздино, а там арендовали грузовую машину до Усть-Ухты. Машина принадлежала лагерю Чибью (это так раньше называлась Ухта). Осень была очень плохой, все время моросил дождь, мы ехали под брезентом, т.к. машина была открытой. Дорога тоже была неважной, трясло до невозможности; останавливались в каких-то поселках, пили чай, грелись, сушились и ехали дальше. Сколько ехали до Усть-Ухты - не помню. В Усть-Ухте нас попросили сойти, дороги дальше не было, сообщались водным путем по реке. С Усть-Ухты начиналась река Ижма, а точнее, в этом месте река Ухта впадает в реку Ижму. Дальше нам надо было ехать по реке Ижма от деревни до деревни на лодке. В этих местах река порожистая, около 10 порогов, самый большой «Сь=л=м кось» - порог «сердце». Почему его так назвали? В Усть-Ухте нас посадили в большую лодку «шняг», середина лодки крыта тонкими досками, два гребца и один рулевой. Погода не улучшилась, и мы почти не выходили из своей «норы». Перед каждым порогом нас выпускали на берег, мы шли пешком, а лодочники отлично проезжали по протокам между глыбами камней, их быстро несло. Потом нас снова брали в лодку. Брались за дело только опытные лодочники. Они нас довезли до следующей деревни, а там нас брала уже следующая бригада. Ели мы в пути хорошо. Из каждой деревни наши парни приносили всякие вкусные вещи: кулебяки, теплый еще хлеб, молоко, мясо, рыбу. Народ жил неплохо.
Самый большой порог на реке я так и не увидела, уснула крепко, а меня и не стали будить. Все сошли на берег, а я поплыла. Так мы добрались до большого села Порожское. После Порожского порогов на Ижме не было, река стала уже глубже, хотя дно было все время видно. В Порожском мы простояли дня три, ждали транспорт, отсюда нас повез маленький колесный пароходик с баржей для пассажиров. На ночь пароходик приставал к барже, а мы оставались на барже и, укутавшись, спали. Ночных осветительных знаков на реке не было, а буи были, но их видно было только днем, они указывали фарватер. Мы попали в Ижму к учительскому совещанию. Весь путь от Сыктывкара до Ижмы в 1939 году проделали за две недели. Так тогда трудно было попасть на крайний Север. Еще не было железных дорог, самолетов…».
На берегу глубоководной красавицы Ижмы стоит молодая красивая девушка с дипломом педагога. Позади у нее детство, учеба, а впереди? Впереди – вся долгая жизнь, замужество, дети, война, голод и лишения, работа. Работа учителем в Брыкаланске, Ижме, Щельяюре. Все это впереди: и уважение людей, и становление личности учителя, и ученики любимые, и звания, и награды, встречи с интересными людьми, хозяйские заботы, беды и печали. Все еще впереди…
Э. Канева, Щельяюр.Используются технологии uCoz
|